Мода на политику ESG сменилась борьбой с ней. Почему на кону — прибыль инвесторов?

Скандал в Европе: компании ExxonMobile и QatarEnergy заявили, что могут прекратить сотрудничество с ЕС из-за действия Corporate Sustainability Due Diligence Directive, европейской директивы по устранению негативного воздействия на права человека и окружающую среду. В США другой подход: к примеру, глава американской SEC Пол Аткинс считает, что регулятор должен требовать от компаний раскрытия только той информации, которая нужна рынку для принятия инвестрешений. А интересы акционеров, стремящихся добиться от компаний социальных изменений и следящих за тем, следуют ли они принципам ESG, не важны. Профессор финансов Школы бизнеса им. Бута в Чикагском университете Рагурам Раджан в колонке для Project Syndicate пишет о том, что из-за разницы в подходах инвесторы могут лишиться важной информации.   

В недавней статье в Financial Times председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) Пол Аткинс заявил: «SEC должна требовать от компаний предоставлять информацию только по объективному критерию — будет ли разумный инвестор считать ее важной для принятия инвестиционного решения. Правила, созданные для акционеров, стремящихся добиться социальных изменений или руководствующихся мотивами, не связанными с максимизацией финансовой отдачи от своих инвестиций, не соответствуют этому критерию — и подводят инвесторов».

На первый взгляд, заявление Аткинса кажется ничем не примечательным. Но оно оставляет открытым ключевой вопрос: что именно является существенным для финансовых показателей компании?

Аткинс утверждает, что раскрытие информации не должно определяться «политической модой или искаженными целями». Он ссылается на Директиву ЕС в области устойчивого развития (Corporate Sustainability Reporting Directive), которая расширяет и стандартизирует корпоративную отчетность. Это делается, чтобы повысить прозрачность и сопоставимость информации о экологических, социальных и управленческих принципах — ESG. Аткинс считает, что такое раскрытие «может иметь социальное значение, но в целом не является финансово существенными».

Но это звучит как самообман. Если европейские регуляторы считают, что окружающая среда имеет значение, и действуют, исходя из этого убеждения, это существенно влияет на затраты транснациональных компаний при ведении бизнеса в Европе.

В октябре этого года парижский суд признал компанию TotalEnergies виновной в введении в заблуждение потребителей, поскольку она утверждала, что является «крупным участником энергетического перехода». Ссылаясь на законодательство ЕС, которое требует, чтобы экологические заявления основывались на «объективных, общедоступных и проверяемых обязательствах и целях», суд установил, что заявления компании о климатической ответственности противоречат тому, что она при этом наращивает инвестиции в добычу углеводородов.

Хотя наложенные на Total штрафы пока невелики, в будущем они, вероятно, будут значительно выше — и поэтому будут иметь важное значение для инвесторов.

Очевидно, что американские регуляторы сегодня придают небольшое значение зеленым стратегиям компаний и необходимости раскрытия информации о них. Однако если власти в других странах уделяют этому больше внимания, это значит, что они имеют значение для компаний, ведущих международный бизнес.

Кроме того, в США существует глубокий раскол между демократами и республиканцами в отношении политики ESG. Поэтому компания, которая при нынешней администрации избегает действий, связанных с принципами устойчивого развития, она может столкнуться с трудностями в будущем, когда политическая ситуация изменится.

Разве инвесторы, ориентированные на долгосрочную прибыль, не должны иметь возможность самостоятельно оценивать такие вопросы? Независимо от того, является ли ESG политической модой (или, напротив, таковой можно считать текущую борьбу с этими принципами), раскрытие соответствующей информации может иметь реальное значение для финансовых результатов компании.

И не только регуляторы могут придавать этому значение. В случае с TotalEnergies опасения заключались в том, что потребителей могут ввести в заблуждение экологические заявления компании.

В условиях глобального потепления вполне разумно ожидать, что решения некоторых покупателей могут зависеть от того, насколько экологично ведет себя компания.

Более того, исследование показывает, что бразильские компании, ведущие более экологичную политику (подтвержденную регуляторами), привлекают более квалифицированных работников и, в итоге, добиваются лучших результатов.

Таким образом, не имеет значения, пользуются ли экологические практики всеобщей политической поддержкой или нет. Если они помогают привлечь лучших сотрудников и улучшают финансовые показатели компании, акционеры, безусловно, захотят об этом знать.

Аткинс, однако, поднимает потенциально справедливое замечание о  целевой аудитории корпоративных раскрытий. Он выступает против правил, «написанных для акционеров, которые стремятся к социальным изменениям или руководствуются мотивами, не связанными с максимизацией финансовой отдачи от своих инвестиций».

С другой стороны, что, если некоторые акционеры готовы пожертвовать частью прибыли ради социально полезных практик? Следует ли игнорировать их предпочтения?

Аргумент в пользу фокуса исключительно на финансовой прибыли всегда заключался в следующем: поступая так, компания предоставляет миноритарным инвесторам возможность потратить свою прибыль от инвестиций на любые социальные или политические цели, которые они считают важными. Компании не нужно потакать их прихотям, чтобы расширить их возможности.

Однако профессор Гарвардского университета Оливер Харт и профессор Чикагского университета Луиджи Зингалес приводят убедительный контраргумент: акционеры могут предпочесть, чтобы компания напрямую действовала в соответствии с их ценностями.

Логика сторонников максимизации акционерной стоимости подразумевает, что компания должна продолжать загрязнять окружающую среду, если это увеличивает прибыль и цену акций, а ее сознательные акционеры впоследствии смогут использовать часть своей возросшей прибыли для финансирования очистных мероприятий.

Но проблема такого подхода очевидна: восстановление окружающей среды обычно обходится гораздо дороже, чем предотвращение ее загрязнения. Следовательно, и акционерам, и обществу в целом было бы выгоднее, если бы компания пожертвовала частью прибыли ради более экологичных методов работы.

Иными словами, SEC не может просто отмахнуться от инвесторов, движимых социальными мотивами, считая их помехой. Ведь эта группа может составлять большинство в некоторых компаниях. И их интересы не будут учтены, если компания будет ориентироваться лишь на максимизацию прибыли.

В современном мире, где инвесторы завалены информацией, SEC в своем праве задаваться вопросом, что является существенным, а что — нет. Обязательные раскрытия ценны, поскольку информация в них более достоверна, чем та, что компании раскрывают добровольно. И поскольку они накладывают на компании определенные обязательства, то должны вводиться обоснованно.

Но SEC должна признать, что корпоративные раскрытия интересны самым разным группам инвесторов и что их последствия действительно существенны. Отмахиваться от этих вопросов, называя их «политическими», — значит заниматься политизацией. Лучше признать, что существует множество каналов, через которые раскрытие информации может влиять и на инвесторов, и на общество, и затем прийти к необходимым компромиссам в собственных требованиях.

Copyright: Project Syndicate, 2025.

www.project-syndicate.org