Сезон кризисов, ИИ и тайминг атак Трампа на ФРС: главное из блогов экономистов

Конец лета – начало осени в США (и не только) часто становится временем финансовых потрясений — именно на август–октябрь приходятся самые громкие кризисы последних десятилетий. Сегодня к этому сезону турбулентности добавляются новые источники риска: бурный бум инвестиций в ИИ-инфраструктуру и нарастающая конфронтация Белого дома с ФРС.  Что делает август особенно опасным для инвесторов, не грозит ли экономике «пузырь дата-центров» и есть ли у Дональда Трампа собственная стратегия в денежно-кредитной политике, или его атаки на ФРС — лишь политический расчет?

Август традиционно открывает сезон финансовых потрясений в США — почти все крупные кризисы последних 50 лет приходились на период с августа по октябрь, пишет Оуэн Ламонт, старший вице-президент и портфельный менеджер Acadian Asset Management. Среди таких событий за последние полвека он называет:

Только одно событие, вызвавшее финансовый кризис, произошло за пределами этого промежутка — март 2020 года, когда пандемия COVID-19 вызвала глобальный карантин.

Иными словами, продолжает Ламонт, за последние 50 лет на август–октябрь пришлось пять крупных катастроф, а на ноябрь–июль — только одна. Если исходить лишь из этой статистики, то вероятность нового кризиса в течение года составляет около 12%, причем в августе–октябре — около 10%, а в остальные месяцы — всего 2%.

Подобная сезонность — не новое явление. Ещё в XIX–начале XX века кризисы непропорционально часто происходили именно осенью. В этот период шел сбор урожая, и требовалось перенаправлять значительные суммы из финансовых центров Восточного побережья в сельскохозяйственные регионы Запада. Так возникли паника в августе 1857 года, вызванная крахом банков и падением цен на зерно, паника в сентябре 1873 года, спровоцированная спекулятивными инвестициями в железнодорожные компании, и паника октября 1907 года,  начавшаяся из-за кризиса ликвидности на фондовом рынке и массового изъятия банковских вкладов, перечисляет Ламонт.

Экономика США уже давно не слишком зависит от сельского хозяйства, тем не менее осенняя «сезонность» кризисов сохранилась. Ламонт связывает это с «аграрным наследием» — традицией летних отпусков. В августе и сентябре в Северной Америке и Европе падают ликвидность и объемы торгов: участники рынка уходят отдыхать, а это повышает уязвимость к кризисам ликвидности, объясняет он.

Это, однако, не означает, что инвесторам стоит каждый год в мае распродавать активы, отмечает финансист. «Лучшее, что можно сделать, — структурировать портфели так, чтобы они выдерживали неблагоприятные события вне зависимости от того, когда они произойдут», — заключает он.

Пока пользователи генеративных нейросетей обсуждают релиз новой модели OpenAI  и ее презентацию с вводящими в заблуждение графиками, экономисты продолжают прогнозировать возможный крах в индустрии. Бум строительства дата-центров все больше напоминает пузырь — аналогичный пузырю железных дорог и доткомов, пишет бывший колумнист Bloomberg Ноа Смит в своем блоге. 

В XIX веке капиталовложения в железные дороги достигали 6% ВВП. Бум инвестиций в инфраструктуру в итоге привел к краху 1873 года. Похожая история произошла относительно недавно с инвестициями в телекоммуникации, приведший к буму доткомов. На пике вложения в отрасль достигали 1,2% ВВП. В обоих случаях компании построили слишком много инфраструктуры, опережая рост спроса, что привело к переоценке ожиданий, невозможности обслуживать долги и масштабным банкротствам, пишет Ноа Смит.

Сегодняшние траты на дата-центры примерно такие же — около 1,2% ВВП. Но это только начальный этап, отмечает Смит. Во втором квартале 2025 года совокупные инвестиции Google, Meta, Microsoft и Amazon в строительство дата-центров составили почти $100 млрд. Причем Для Microsoft и Meta эти капитальные затраты в настоящее время составляют более трети от общего объема продаж.

Более того, эти вложения стали мощным драйвером экономического роста США. Капитальные расходы на ИИ внесли в рост экономики США за последние два квартала больший вклад, чем весь потребительский сектор, отмечал Renaissance Macro Research.

Важно, что и в случае с железными дорогами, и в случае с телекоммуникационной инфраструктурой инвесторы в целом не ошиблись в прогнозе будущего значимости этих отраслей — они действительно стали важными драйверами экономического роста. Однако участники рынка ожидали гораздо более быстрого возврата вложенных средств, и это стало триггером кризиса.

Сегодня ключевой вопрос состоит в том, хватит ли у технологических компаний собственных средств и доступа к капиталу для продолжения масштабного строительства, и будут ли доходы от ИИ-индустрии расти достаточно быстро, чтобы оправдать эти инвестиции, пишет Смит. 

Тревогу вызывает еще и тот факт, что растущий объем заемных средств концентрируется в одном-единственном сегменте экономики — строительстве дата-центров. Это означает, что вероятность дефолта по таким кредитам будет высоко коррелирована. Иными словами, если индустрия столкнется с падением доходов, проблемы с обслуживанием долга могут одновременно охватить множество игроков, вызвав цепную реакцию в финансовой системе.

Трамп, пожалуй, стал самым яростным критиком ФРС среди всех американских президентов, пишет в своем блоге профессор кафедры формирования капитала и роста Гарвардской школы Кеннеди Джеффри Франкель. Последним президентом, оказывающим давление на ФРС, был Ричард Никсон, но даже он не делал это публично, отмечает экономист.

Зачем Трамп так открыто атакует ФРС? Есть ли у него собственное видение денежно-кредитной политики, отличная от подхода нынешнего председателя Джерома Пауэлла, или же это прежде всего политический расчет?

Чтобы ответить на эти вопросы, Франкель проанализировал посты Трампа в соцсетях и его публичные заявления о ФРС — с января 2013 года по июнь 2025-го. Всего он зафиксировал 145 таких высказываний: в 129 случаях Трамп считал ставку слишком высокой и призывал к ее снижению, а в 16 — наоборот, утверждал, что ставка слишком низкая, и требовал ужесточения политики.

Исследование, как утверждает профессор, показывает что критика Трампа никак не объясняется макроэкономическими показателями. Какой бы ни была инфляция, уровень безработицы, размер федеральной ставки — президент все равно критиковал ФРС и требовал снижать ставки. 

Единственная значимая переменная — находился ли он на посту президента. Она объясняет 76 % изменчивости в его критических заявления. Это значит, что  всякий раз, когда Трамп находится в Белом доме, он призывает к снижению процентных ставок.