Во все тяжкие: почему люди старше 55 лет стали новым проблемным поколением

Британский журнал The Economist недавно выпустил текст о том, что люди, чей возраст сегодня превышает 55 лет, представляют из себя новое проблемное поколение. Причем проблемы их, в сущности, сами по себе стары, как мир. 

О том, что представители поколения Z не слишком жалуют алкоголь, предпочитая ему напитки типа sexy water, и ведут сравнительно пуританский образ жизни, не писал только ленивый. 

Например, согласно недавнему исследованию The Times, зумеры куда более склонны к браку, чем миллениалы, и куда меньше ценят случайные связи – то есть привержены вполне актуальному консервативному тренду современности. 

Новость же состоит в том, что закон сохранения энергии работает и в сфере вредных наклонностей, так что пока молодежь с головой погружается в смартфон и сопутствующие ментальные расстройства, их отцы и деды предпочитают вернуться к проверенной языческой триаде sex, drugs, rock’n’roll, которая в той или иной форме составляла их собственную молодость. И это проблема. 

Согласно данным Gallup, на которые ссылается The Economist, за последние два десятилетия, число пьющих американцев в возрасте от 18 до 34 лет сократилось с 72% до 62%, в то время как люди 55+ демонстрируют противоположную динамику. Популяция любителей выпить выросла с 49% до 59%. Это более-менее всемирный тренд – такая же картина наблюдается, например, в Австралии. 

То же касается и потребления каннабиса, легализованного в нескольких американских штатах. Он стал пользоваться куда большим спросом именно среди старшего поколения, которое, видимо, в свое время вдохновляли исповеди Барака Обамы на заданную тему, а также предвыборные обещания Камалы Харрис насчет тотального легалайза. 

В Испании люди в возрасте 55-64 лет за последние 15 лет стали значительно чаще употреблять кокаин, пишет The Economist. 

С сексом дела еще и почище. Незащищенные контакты, случайные партнеры, свинг-клубы, дейтинг-приложения на любой вкус — все это благодаря развитию соответствующего сегмента фармацевтики в полной мере определяет досуг современного человека предпенсионного возраста. 

Люди в возрасте за 50 стали чаще разводиться после десятилетий совместной жизни – даже в традиционной Японии, где сам факт развода крайне стигматизирован с точки зрения карьерного роста. Это, однако, совершенно не означает, что после разрыва людей ждет одиночество и воздержание. 

The Economist ссылается на нидерландское исследование, согласно которому число сексуально активных людей в возрасте 75 + за последнее десятилетие скакнуло с 16% в 2014-м до 27%. Пенсионеры предпочитают возиться не с внуками, но с себе подобными – в постели, в баре или на дискотеке. 

Масштабы всех вышеперечисленных активностей таковы, что подобно тому, как со школьниками проводят разъяснительные беседы о необходимости контрацепции и трезвого образа жизни, так и пожилым людям следует регулярно напоминать о том, куда уводит рок-н-ролльный образ жизни. От кокаина в настоящее умирает преимущественно не молодежь, но старики. 

Старые рейверы куда беспечнее относятся к собственной жизни, нежели зумеры, и всецело полагаются на свой большой опыт в сфере развлечений – результатом чего служат десятки недавних случаев летальной передозировки экстази у пятидесятилетних. 

Сексуальные излишества в свою очередь привели к значительному росту заболеваний, передающихся известным путем. Так, число случаев заражения гонореей среди пятидесятилетних американцев выросло более чем в шесть раз с 2010 года.

Дело, однако ж, не ограничивается инфекциями и передозировками. В период с 1992 по 2022 годы количество преступлений, совершенных людьми старше 50 лет, утроилось, с 5 до 15 % – здесь The Economist ссылается на данные ЦРУ. Американские тюрьмы переполнены пожилыми людьми. В этой связи сложно не вспомнить трагический случай актера Михаила Ефремова, который, в общем-то, с юных лет вел самый разбитной и разгульный образ жизни, однако аварию со смертельным исходом устроил именно после того, как ему перевалило за 55. 

Кроме того, как утверждает The Economist, пожилые люди начали находить вкус в политических преступлениях. В частности, журнал приводит историю 69-летнего Уильяма Нельсона Моргана, который был арестован в Ливерпуле за участие в массовых беспорядках на расовой почве в августе 2024 года и кричал на полицейских в духе «мне 70, и мне все можно». Среди арестованных за штурм Капитолия в 2021 году обнаружился бунтарь в возрасте 81 года. The Economist в силу своих убеждений, очевидно, не приветствует политику, проводимую Словакией и, вероятно, поэтому не стал упоминать недавнее покушение на премьер-министра Роберта Фицо. Mеж тем стрелявшему в него Юраю Цинтуле тоже за 70. 

На самом деле, даже читая русскоязычный сегмент Facebook, нетрудно заметить, что самые яростные политические скандалы начинают и выигрывают именно люди 50+  (о том, что сама эта соцсеть превратилась преимущественно в арену для немолодых гладиаторов, было уже написано).  

Люди с возрастом вообще склонны разочаровываться в жизни, однако, по данным автора статьи (cо ссылками на исследовательский центр Pew Research), именно бумеры и примкнувшие к ним представители поколения X, родившиеся с 1965 по 1980 годы, испытывают наибольшие проблемы с адаптацией. Как доказательство — число самоубийств в Великобритании среди лиц в возрасте от 45 до 65 за последнее десятилетие значительно выросло, в то время, как в других возрастных категориях напротив снизилось. 

Интересно, что этот алармистский материал идет несколько вразрез с общими настроениями последних лет, когда старость в общественном поле все чаще утверждается как позитивный проект. 

Примеров тому множество: возрастные модели на подиумах, успехи гериатрической медицины, появление профессий, вроде эксперт в сфере анти-эйджинга, присказка «50 — это новые 30», концепт новой зрелости, согласно которому человек взрослеет, не отказываясь от прерогатив возрастной группы, из которой он давно выбыл, и бесконечные, сколь угодно правдивые и вдохновляющие публикации о том, как люди начинают новую карьеру во второй половине жизни. 

Но ирония, как выясняется, состоит в том, что с продлением жизни продолжается и желание прожигать ее на самые заезженные лады. 

Люди могут жить дольше, но разумнее они от этого не становятся, собственно поэтому нацистский жест и голая женщина до сих пор остаются самыми рабочими инструментами крупных скандалов, провокаций или, как их называет тот же Канье Уэст, «социальных экспериментов». 

Автор The Economist приходит к выводу, что препятствовать данной вздорной тенденции, в сущности, невозможно. Иными словами, вся мораль этой истории сводится к одной примиряющей фразе из романа Мишеля Уэльбека «Серотонин» (2019):  «Старики любят выпить, что им еще остается».