Что может помешать Казахстану стать региональным цифровым хабом

Власти Казахстана планируют создать региональный цифровой хаб и построить альтернативный маршрут связи, обходящий российские и китайские сети. О проблемах, которые стране предстоит решить, чтобы проект получился успешным, в колонке для Project Syndicate рассуждают Ноумай Опалински, научный сотрудник Французского института геополитики, и Ромен Фонтюнь, замдиректора компании Internet Initiative Japan.   

В начале сентября президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев представил амбициозный план превращения страны в «цифровую нацию» и региональный цифровой хаб. По некоторым параметрам Казахстан уже добился значительного прогресса на пути к этим целям: уровень проникновения интернета здесь равен примерно 93%, что сопоставимо с уровнем Германии. Впрочем, несмотря на сравнительно хорошо развитую инфраструктуру, у Казахстана есть стратегические зависимости и уязвимости, которые могут сдерживать его цифровые амбиции. 

Интернет-экосистема Казахстана соответствует его статусу ведущей экономики Центральной Азии. Как отмечается в новом докладе Internet Society, в стране работают 212 автономных систем — это в два с лишним раза больше, чем в гораздо более населенном Узбекистане. Кроме того, Казахстану предоставлено около 3,2 млн адресов IPv4 — на миллионы больше, чем у любой другой страны Центральной Азии.

Здесь доминируют две крупные телекоммуникационные группы. Принадлежащая государству компания «Казахтелеком» обслуживает примерно 38% пользователей, а другую значительную часть рынка контролирует группа VEON через Beeline и TNS-Plus. Такая дуополия позволила быстро выстроить инфраструктуру, но концентрация собственности сдерживает инновации.

Правительство монопольно контролирует международный трафик через управляемую государством компанию KAZ-GOV-IX, она обрабатывает трафик размером более 350 Гбит/с в 18 городах. Операционная эффективность высока, а вот уровень конкуренции — нет, хотя это важнейший фактор успешной цифровой экономики.

Казахстан зависит от российской интернет-инфраструктуры, что объясняется наследием советского планирования. У него есть 17 волоконно-оптических линий связи с Россией (они проложены вдоль исторически сложившихся железнодорожных путей). С Китаем их только две, и всего пять — с другими соседними странами. Несмотря на прямое подключение к глобальным компаниям во Франкфурте и Гонконге, большинство казахстанских интернет-провайдеров зависят от российских, таких как «Ростелеком» и «Транстелеком». Из-за этих факторов, а также из-за спроса потребителей на русскоязычный контент, примерно 95% международного интернет-трафика Казахстана проходит через Россию.

Такая зависимость создает множество уязвимостей. После полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году крупные американские компании Cogent и Lumen прекратили обслуживание российских интернет-провайдеров, и пользователи в Центральной Азии столкнулись с риском ухудшения качества сети. Это показывает, как именно геополитическая напряженность может поставить под угрозу интернет-связь.

Еще тревожней то, что усилия России по контролю за своим сегментом интернета (в том числе, по расширению полномочий властей по блокировке и регулированию онлайн-контента) могут повлиять на доступ казахстанцев к русскоязычным сайтам. Например, крупнейшая российская поисковая система «Яндекс» и ведущая платформа соцсетей «ВКонтакте» сформировали широкое присутствие в Казахстане.

Осознав эти уязвимости, правительство Казахстана объявило о проекте «Доступный интернет» стоимостью $1,1 млрд. Он призван модернизировать инфраструктуру и развивать международный транзитный потенциал.

Центральный элемент этого плана — проект Транскаспийской волоконно-оптической линии связи (ВОЛС), который планируется реализовать до конца 2026 года. Соединив Казахстан с Азербайджаном, этот так называемый «Цифровой шелковый путь» станет альтернативным маршрутом в Европу через Грузию и Турцию — в обход российских и китайских сетей. В долгосрочной перспективе этот коридор позволит казахстанским провайдерам получать также доходы от передачи трафика между Европой и Азией.

Еще один вариант диверсификации — направлять больше трафика через «Транзитный шелковый путь» компании China Telecom, который соединяет Франкфурт с Гонконгом. Но тут возникает риск замены одной зависимости на другую, поскольку в этом случае казахстанские данные попадут в китайские системы фильтрации и слежки.

Третья альтернатива — спутниковый интернет. Правительство Казахстана уже сотрудничает с компаниями Starlink и Eutelsat-OneWeb в проектах улучшения связи в сельской местности, но оно же ввело наказание за использование таких услуг частными лицами. Проблема в казахстанских правилах мониторинга контента: регулятор требует, чтобы операторы связи тесно сотрудничали с властями для его фильтрации и блокировки. В последние годы власти неоднократно отключали доступ в интернет под предлогом защиты национальной безопасности. Будет трудно или даже невозможно заставить международных спутниковых провайдеров, подобных Starlink, выполнять такие приказы.

Желание казахстанских властей обладать контролем в итоге может оказаться самым высоким барьером на пути цифрового прогресса. Приоритет государственного надзора, а не рыночной эффективности подрывает конкурентоспособность. Например, отключение интернета в январе 2022 года в ответ на массовые гражданские беспорядки нанесло ущерб репутации Казахстана как надежного цифрового партнера.

Попытки властей обойти протоколы шифрования имели аналогичный эффект. Власти неоднократно оказывали давление на граждан, чтобы они устанавливали корневые сертификаты, позволяющие государству следить за интернет-трафиком, считающимся безопасным. Основные браузеры блокируют использование таких сертификатов, что приводит к появлению сообщений об ошибках и ухудшает качество обслуживания пользователей.

У сохранения жесткого контроля над цифровой сферой есть и другие недостатки. Ограничения на иностранное владение отпугивают международные инвестиции, а госконтроль над точками обмена интернет-трафиком (IXP) не позволяет развивать независимые точки сетевых соединений.

Цифровое будущее Казахстана зависит от того, смогут ли власти смягчить подходы к регулированию интернета. Цифровые хабы должны предлагать открытость, предсказуемость и техническую нейтральность. Эти свойства противоречат авторитарному управлению. Поздно вступив в цифровую гонку, Казахстан должен демонстрировать исключительную эффективность, чтобы обогнать Азербайджан, Турцию и Грузию (они тоже претендуют на роль региональных центров) и конкурировать с Сингапуром и ОАЭ, которые предлагают уже сложившиеся и более привлекательные системы.

Опыт Казахстана служит уроком для средних держав, ищущих свой путь цифровой трансформации во все более фрагментированном мире. Техническая инфраструктура важна, но она не позволяет преодолеть политические и нормативные ограничения, которые мешают попыткам наладить доверие между провайдерами и пользователями. Реальная цифровая независимость требует согласия с базовыми принципами интернета: открытостью и конкуренцией.

Copyright: Project Syndicate, 2025.

www.project-syndicate.org