Израильская биржа во время войны: как инвесторы зарабатывали на конфликте с Ираном

Вместо паники и обвала — рост. Аналитик Oninvest Константин Гненный проанализировал, как акции, торгующиеся на Тель-Авивской бирже, отреагировали на эскалацию с Ираном, и почему одни сектора взлетели, а другие провалились. 

Серьезное обострение конфликта между Израилем и Ираном началось 13 июня 2025 года, когда Израиль атаковал иранские ядерные и военные объекты. Формально стороны договорились о перемирии 23 июня — об этом объявил президент Трамп. 

Удивительно, но акции Тель-Авивской фондовой биржи росли на протяжении всей горячей фазы конфликта. С 15 по 23 июня они выросли на 8%, максимальный рост за день — более 7% — случился 22 июня. Это был первый торговый день (биржа работает с воскресенья по четверг) после бомбардировок США иранских ядерных объектов. 

А с начала 2024 года до пика 22 июня 2025-го стоимость акций биржи выросла более чем в два раза — с 3 до 6,5 шекелей за акцию.

Cамый интенсивный рост пришелся на период с мая по середину июня 2025 года — время, когда уже вовсю шли переговоры по ядерной сделке США и Ирана, и напряжение вокруг них нарастало, а затем начались боевые действия.

«Фондовый и валютный рынки проигнорировали начало и ход войны с Ираном в июне. Но такую же картину мы видим во всех глобальных индексах. Инвесторы во всем мире довольно быстро поняли, что операция будет краткосрочной, и для экономики Израиля она угрозы не несет, — объясняет Валерий Емельянов, аналитик группы компаний по управлению инвестициями Mоvchan's Group. 

Алена Николаева, портфельный управляющий Astero Falcon, видит в росте биржи не спекулятивный пузырь, а рациональную переоценку стратегических рисков:

«Ядерная угроза со стороны Ирана для Израиля — это перманентный риск-фон, который сохранялся десятилетиями. После операции по разрушению ядерной инфраструктуры риск долгосрочной эскалации снизился, поэтому инвесторы это отыграли, — поясняет она. — Если главная угроза ослабла, то активы должны стоить дороже. Это подтверждают и макроданные: шекель укрепился, спреды по кредитным дефолтным свопам сузились (то есть упала стоимость страховки от дефолта — прим. ред), рынок ожидает снижения местной ключевой ставки уже к августу. Все это подтверждает, что израильский фондовый рынок воспринимает происходящее как устранение угрозы».

По ее словам, к началу июля рынок не только удержал рост, но и обновил исторические максимумы, обогнав всех коллег из региона EMEA. Цифры впечатляют: рост составил 62,2% с учетом дивидендов по индексу TA-125 с октября 2023 года против 48,8% по S&P 500. 

«То есть Израиль с учетом войны справился со сложностями лучше крупнейшего рынка мира», — подчеркивает Николаева.

По ее словам, сейчас в прессе активно заговорили о «мирном дивиденде», то есть экономических и финансовых выгодах, которые получает страна или регион в случае деэскалации конфликта или перехода от войны к миру. А это тектонический сдвиг в восприятии инвесторов, считает Николаева: «То есть логика уже не “война = распродажа”, а “стратегическая инициатива = снижение риска”. Это, наверное, и есть зрелость».

Анализ секторальных индексов Тель-Авивской биржи показывает, что рост был крайне неравномерным. Если смотреть на динамику с начала марта 2025 года, когда начались ядерные переговоры между США и Ираном, картина становится еще более яркой.

Лидерами роста в период военных действий (мы решили взять чуть более широкий временной горизонт с 10 по 26 июня, чтобы показать динамику рынка во время активных боевых действий в сравнении с «мирным» периодом времени) стали сектора строительства (плюс 23%), страхования (плюс 22%), недвижимости (плюс 17%). В то же время аутсайдерами оказались сферы нефти и газа (плюс 4,5%) и биомедицины (плюс 2,3%). 

Чтобы понять, действительно ли военные действия повлияли на секторальное распределение, мы проанализировали динамику тех же отраслей за год, предшествовавший конфликту (с 30 июня 2024 по 9 июня 2025-го).

Оказалось, что страховая отрасль уже была в числе лидеров роста, показав за год рост более 130%. Биомедицинский сектор, напротив, и до войны демонстрировал слабые результаты.

«Нет прямой связи с войной, и нельзя считать, что кто-то планировал заработать на восстановлении после бомбардировок, — считает Емельянов. — Инвесторы, прежде всего долгосрочные, продолжили скупать бумаги, которые считают наиболее перспективными».

Чтобы выделить реальное влияние военных действий, мы рассчитали изменение позиций различных секторов в рейтинге роста. Например сектор строительства перед боевыми действиями был девятым по доходности, а во время горячей фазы конфликта выбился в лидеры. 

— Как уже отмечалось, строительная отрасль совершила невероятный скачок — с 9-го места в рейтинге роста на первое, поднявшись сразу на восемь позиций. Это самый яркий пример того, как война изменила инвестиционные приоритеты.

«Это вполне рациональная ставка на будущее, — поясняет Николаева. — Военные действия заставили переоценивать смысл жилых помещений. Если нет защитных комнат и устойчивой инфраструктуры, то это неликвид. Поэтому рынок начал закладывать новый стандарт строительства с сейсмозащитой, укрытиями и т.п.»

По ее мнению, это начало нового инвестиционного цикла: «Это такой серьезный тренд на обновление городской среды. А это может тянуть экономику (вверх) несколько лет».

— IT и телекоммуникационные компании выросли на четыре позиции. Здесь объяснение простое: в условиях активных боевых действий резко возрос спрос на системы связи, кибербезопасность и военные технологии.

— Энергетический сектор поднялся на две позиции. 

«Если традиционная генерация под угрозой, то нужны альтернативы. Поэтому и идет ставка на Cleantech (здесь компании в области альтернативной энергетики — прим. ред) с упором на бóльшую физическую защищенность. Инвесторы выбирают опцию, где меньше рисков сбоя в текущих условиях», — говорит Николаева.

— Самое драматичное падение случилось у компаний нефтегазового сектора — он потерял целых 10 позиций, став худшим сектором Тель-Авивской биржи в период войны.

«Тут есть явное влияние военных событий, — сказал Емельянов. — Ирану удалось попасть в станцию, которая питала НПЗ в Хайфе. Завод не полностью восстановил работу до сих пор. Акции Bazan Group (она управляет этим НПЗ — прим. ред) теряли почти 10% суммарно с начала операции».

Николаева видит в этом более глубокие структурные изменения: по ее словам, у нефтегазовой отрасли в последние годы были серьезные структурные проблемы: устаревшая инфраструктура, риски с трубами и экспортом, хабы — все это объяснялось нестабильностью в регионе. 

— Банковский сектор потерял три позиции, но остался в числе лидеров роста. На него приходится почти треть в TA-35, ведущем фондовом индексе Израиля, который включает 35 крупнейших публичных компаний, торгующихся на местной бирже. Рост банковского и финансового сектора стал своего рода сигналом доверия к системе, считает говорит Николаева: «Этому способствуют стабильная прибыль, крепкий шекель, низкая инфляция и устойчивая маржа». 

Израильская биржа продемонстрировала удивительную устойчивость к военному конфликту, более того — многие сектора показали сильный рост. Это говорит как о зрелости израильского фондового рынка, так и о том, что инвесторы рассматривают краткосрочные военные действия не как источник паники, а как устранение долгосрочных рисков.