Не только DeepSeek: как китайские фармкомпании стали конкурентами американским

В конце января американский фондовый рынок потряс китайский ИИ DeepSeek, в моменте «уронивший» капитализацию крупнейших технологических компаний США на $1 трлн. Как выяснилось, Поднебесной есть чем удивить и в другой области. В феврале CNBC обратил внимание на растущее число сделок по приобретению американскими компаниями новейших китайских лекарственных препаратов.

Доказать, действительно ли новый препарат эффективен, чтобы избежать шарлатанства в медицине, не так-то просто. Этим занимается целый раздел науки, посвященный клиническим исследованиям.

В Ветхом Завете в Книге пророка Даниила описано одно из первых клинических исследований в истории, которое устроили при дворе вавилонского царя Навуходоносора в VI веке до н.э. После завоевания Иерусалима он приказал привести ему иудейских юношей знатного рода для обучения языку и наукам, а кормить и поить их вином повелел со своего царского стола. Однако некоторые юноши во главе с Даниилом (Валтасаром) воспротивились и предложили провести эксперимент: «Сделай опыт над рабами твоими в течение десяти дней; пусть дают нам в пищу овощи и воду для питья; и потом пусть явятся перед тобою лица наши и лица тех отроков, которые питаются царскою пищею, и затем поступай с рабами твоими, как увидишь». Через десять дней оказалось, что они выглядят лучше и здоровее чем те, кто питался с царского стола, и им разрешили сохранить свою диету. «Это, вероятно, был один из первых случаев в эволюции человеческого вида, когда… эксперимент на людях повлиял на решение об общественном здравоохранении», – пишет журнал Perspectives in Clinical Research.

Основоположником современных клинических исследований считается шотландский врач Джеймс Линд. Моряки британского флота сильно страдали от цинги. Теперь мы знаем, что это острый дефицит витамина C из-за недостатка свежих продуктов, однако в то время причины и способы лечения болезни были неизвестны.

20 мая 1747 года на борту корабля «Солсбери» Линд отобрал 12 больных цингой моряков и разделил их на шесть пар. За всеми ухаживали и кормили одинаково, однако каждой паре добавили в ежедневную диету что-то свое: сидр, уксус, морскую воду, эликсир витриола (слабый раствор серной кислоты в алкоголе), цитрусовые (два апельсина и лимон) и, наконец, лекарство по рецепту больничного хирурга. В результате те, кто получал апельсины и лимоны, естественный источник витамина С, быстро пошли на поправку. Так было найдено эффективное лекарство от опасной болезни. В честь этого события 20 мая отмечается Международный день клинических исследований.

В начале XIX века был открыт эффект плацебо — человек может заявить, что чувствует себя лучше, если верит, что ему дают эффективное лекарство, хотя на самом деле получает пустышку (например, сахарные шарики). Чтобы выяснить, лекарство действительно помогает или это просто эффект плацебо, в современных исследованиях пациентов делят как минимум на две группы, одна из которых получает препарат, а другая плацебо, и потом сравнивают результаты.

Для этого в 1940-х годах было изобретено «двойное слепое» исследование — оно организовано так, что ни врачи, ни пациенты не знают, кто получает препарат, а кто плацебо, все подопытные должны считать, что получают настоящее лекарство, иначе, понятно, эффект плацебо не появится.

И, наконец, в 1948 году при исследовании лечения туберкулеза легких стрептомицином в эту систему для повышения объективности добавили элемент рандомизации — назначение пациентов в группу лекарства или в группу плацебо происходит случайным образом, чтобы нельзя было, например, искусственно «повысить» эффективность препарата, назначив в группу лекарства людей с более легкими симптомами.

Теперь и вы можете при случае со знанием дела щегольнуть термином «двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое клиническое исследование». Это, фактически, золотой стандарт современной доказательной медицины.

Как и все золотое, он обходится недешево.

Сетуя порой на дороговизну лекарств, мы редко задумываемся над тем, сколько труда, усилий и денег требует создание нового эффективного препарата. А между тем, средняя стоимость разработки нового лекарства — от выбора перспективной молекулы до одобрения регулятором — за 10 лет, с 2013 по 2023 год, выросла почти вдвое: с $1,3 млрд до $2,3 млрд, по данным Deloitte.

Причем 68% этих расходов приходится на фазу клинических исследований, которые необходимо сделать еще до того, как препарат выйдет на рынок и начнет приносить прибыль, подсчитал авторитетный журнал JAMA.

Высокая стоимость разработки обусловлена еще и тем, что далеко не каждое исследование заканчивается успехом. Только одно из 20-30 тысяч перспективных соединений превращается в новое лекарство, пишет Clinical and Translational Science. Большинство отсеиваются еще на стадии предварительного отбора, однако и тот факт, что вещество дошло до стадии клинических исследований, совсем не гарантирует успеха. По оценке авторов статьи, в среднем только 12,8% клинических исследований доказывают эффективность лекарства. Все остальные неудачные попытки ложатся тяжелым бременем на себестоимость новых препаратов.

Всего 20 крупнейших мировых фармкомпаний потратили на исследования и разработки $145,5 млрд в 2023 году, на 4,5% больше, чем годом ранее, подсчитали в Deloitte. Аналитики консалтинговой компании видят выход в более широком использовании больших данных и возможностей ИИ, чтобы повысить эффективность исследований и удержать в узде их растущую стоимость.

Однако американские фармкомпании, похоже, нашли другой, более простой выход.

В сентябре 2024 года глобальный фармрынок вздрогнул. Компания Summit Therapeutiсs представила результаты клинических исследований своего нового препарата ивонесцимаба для лечения немелкоклеточного рака легких. Препарат почти удвоил показатель времени жизни пациентов без ухудшения состояния (PFS) — c 5,8 месяцев до 11,1 месяцев по сравнению с пембролизумабом (торговое наименование Keytruda) американской компании Merck. В чем сенсация? Keytruda — лидер фармрынка по продажам, лекарство принесло Merck $130 млрд, включая $29,5 млрд в 2024 году. 

«Еще более примечательно: всего два года назад компания Summit лицензировала препарат у малоизвестной китайской биотехнологической компании Akeso», — пишет The Wall Street Journal. Клинические исследования, кстати, тоже проводились в Китае.

Конечно, Summit Therapeutics еще предстоит получить одобрение американского Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA), которое одними только китайскими исследованиями не удовлетворится. Однако заявка китайской разработки на то, чтобы потеснить самый прибыльный препарат в США, уже произвела впечатление на инвесторов. 9 сентября, после того, как Summit представила результаты исследования, ее акции подскочили на 56%. Сейчас эта компания, у которой нет пока ни одного препарата на рынке, может похвастаться капитализацией более $16 млрд.

«Внезапно американские компании ринулись искать лекарства в Китае», — вторит CNBC. По данным портала, в 2024 году почти 30% крупных сделок с первоначальным взносом не менее $50 млн американские фармгиганты заключили с китайскими компаниями, против 20% годом ранее, а всего пять лет назад не было ни одной.

«Правительство Китая определило биотехнологии как стратегический приоритет почти два десятилетия назад. Но только в 2015 году все действительно пошло в гору… Клинические исследования были оптимизированы и приведены в соответствие с мировыми стандартами… Время, необходимое для одобрения первого раунда испытаний на людях, сократилось с 501 дня до 87 дней», — пишет The Economist.

По данным журнала Nature, с 2021 по 2024 год количество «первых в своем классе» препаратов (с радикально новым принципом действия), разрабатываемых в Китае, выросло вдвое, а «быстрых последователей» (доработок передовых препаратов с улучшенными свойствами) — на 123%.

По количеству проводимых клинических исследований (135,7 тыс.) Китай в прошлом году, по данным Всемирной организации здравоохранения, уступал только США (186,5 тыс.). 

При этом стоимость клинических исследований в Китае примерно на 30-40% ниже, чем в Америке, а огромное количество населения позволяет легко набирать необходимое для них количество пациентов, отмечает Nature.

Инвесторы и другие инсайдеры отрасли рассказали CNBC, что они могут найти в Китае молекулы, которые уже прошли ранние исследования (это значит, минимизирован риск провала) по более низкой цене, чем в США.

Экономится также и время. Брэд Лонкар, американский инвестор и основатель сайта BiotechTV, рассказал Financial Times, что западные компании лицензируют китайские препараты, поскольку быстро проведенные испытания позволяют оценить данные на ранней стадии и понять, стоит ли покупать актив. 

«У Китая огромное конкурентное преимущество перед США, — говорит он. — Вы можете начать испытание и за несколько месяцев выяснить, работает ли что-то, тогда как здесь это иногда может занять годы». 

Лонкар предупреждает, что Китай может разрушить американскую биотехнологическую отрасль, как это произошло с технологическим сектором. Насчет «разрушения» он, конечно, погорячился, но в начале февраля все были действительно под сильным впечатлением от воздействия, которое китайский ИИ DeepSeek оказал на акции технокомпаний. «Если вы начнете передавать инновации и науку на аутсорсинг, как нация вы рискуете в долгосрочной перспективе прийти к упадку в этих областях», — полагает Лонкар.

Президент США Дональд Трамп или американские политики могут увидеть в подобной тенденции угрозу и вмешаться, чтобы остановить биофармацевтические сделки, полагает CNBC, как это уже случилось в сфере ИИ.