Главное в блогах: «Игра в кальмара» на рынке США, «трампцессия», перевооружение ЕС

Американский ученый-статистик Нейт Сильвер пишет, что настроения на Уолл-стрит по поводу президента США Дональда Трампа начали меняться, портфельный управляющий Acadian Asset Management Оуэн Ламонт рассказывает о наплыве корейских розничных инвесторов на рынок США. Почему это похоже на сериал «Игра в кальмара»? Аналитики Goldman Sachs рассуждают, где ЕС сможет взять деньги на перевооружение. 

В начале этой недели после неосторожного заявления президента США Дональда Трампа о возможном спаде в американской экономике усилились разговоры о «трампцессии» — так стали называть возможную рецессию, вызванную политикой Трампа. Индекс S&P 500 с середины февраля растерял весь рост, начавшийся после выборов президента США, сейчас его уровень даже ниже зафиксированного в день подведения итогов выборов. Означает ли это, что инвесторы, многие из которых следовали рыночной стратегии «торговля по Трампу», потому что рассчитывали на ускорение экономического роста после его возвращения в Белый дом, теперь разочаровались в американском президенте?  

Нейт Сильвер, американский ученый-статистик, игрок в покер и основатель сайта FiveThirtyEight, который предсказал результаты выборов в 2008 и 2012 году, написал в блоге, что в личных беседах с аналитиками и финансистами он заметил небольшое изменение настроений. Если в начале года даже либерально настроенные профессионалы заявляли, что «некоторые инициативы Трампа не так уж плохи», то теперь градус тревожности относительно направления развития страны заметно вырос — даже среди людей, которые обычно бывают довольно оптимистичны, пишет Сильвер. А на прошлой неделе — еще до обвала рынка 10 марта — Стивен Рэттнер, инвестор и бывший советник Барака Обамы, в колонке для The New York Times написал, что его коллеги с Уолл-стрит пока не впали в панику и в целом поддерживают курс Трампа, но добавил, что несколько дней с красными стрелками на экране способны резко изменить настрой.

Также Сильвер приводит в пример другой индикатор — прогнозы экономистов и аналитиков о резко возросшем за последние недели риске рецессии. Платформа предсказаний Polymarket (где Сильвер консультант) теперь прогнозируют 38-процентную вероятность спада экономики в 2025 году. 

Терпение инвесторов не бесконечно. Уолл-стрит обычно раздражают политические факторы — их сложно оценить в деньгах, а настроения здесь распространяются по принципу «социального заражения», считает Сильвер. Долгое время, по его словам, среди крупных игроков доминировала установка: «Трамп может быть не лучшим для страны, но он хорош для корпоративных прибылей». Однако недавние события ставят этот постулат под сомнение.  .

Пока Уолл-стрит в целом поддерживает экономическую политику Трампа, но настроения могут быстро измениться, предупреждает он. 

Американский фондовый рынок переживает наплыв частных инвесторов из Южной Кореи. Их вложения в американские акции достигли рекордных $112,1 млрд к концу 2024 года — на 65% больше, чем годом ранее. Хотя это всего 0,2% от общей капитализации рынка США ($62 трлн), в отдельных нишах корейские розничные инвесторы оказываются крупными игроками и оказывают влияние на рынок, написал в своем блоге старший вице-президент и портфельный управляющий Acadian Asset Management Оуэн Ламонт со ссылкой на данные Корейского депозитария ценных бумаг. 

После пандемии многие инвесторы из Кореи разочаровались в стагнирующем внутреннем рынке и начали искать возможности заработать за рубежом. В 2024 году этот тренд только усилился — корейские розничные инвесторы сделали ставку на ралли фондового рынка в период второго президентства Дональда Трампа. Кроме того, в самой Корее действуют жесткие ограничения на торговлю: к примеру, ETF с кредитным плечом, которые отслеживают движения одной акции, запрещены. На бирже есть лимиты, из-за которых акции компаний в течение дня могут упасть или вырасти максимум на 30%, а в США таких ограничений нет. В итоге, если корейский инвестор хочет взять на себя высокий риск в погоне за крупным выигрышем, фондовый рынок США — один из немногих легальных вариантов сделать это, отмечает Ламонт. Около 12% активов корейских розничных инвесторов в США вложены в инструменты, которые запрещены у них на родине. 

Ламонт сравнивает происходящее с сюжетом суперпопулярного сериала Netflix «Игра в кальмара»: как и на американском рынке, так и в сериале, речь идет об обычных людях, готовых идти на огромный риск ради быстрого обогащения, и там, и там происходят странные и жестокие события, а для большинства игроков все заканчивается плохо. 

Во что инвестируют корейские розничные инвесторы? Они делают ставку на три отрасли: ИИ, квантовые вычисления и робототехника, ядерная энергетика и дата-центры, криптовалютный сектор. 

Это не просто любопытная статистика, считает Ламонт: по его мнению, активность корейских инвесторов может служить своеобразным индикатором перегретых рынков. Он добавляет, что ранее они принимали участие практически во всех странных рыночных событиях последних лет: от нестандартного скачка малоликвидных акций в августе 2023 года до роста бумаг компаний, скупающих биткоин в 2024 году.

«Мой совет частным инвесторам по всему миру: будьте скучными и покупайте индексный фонд. Когда вам предлагают сыграть в “Игру в кальмара”, лучшее решение — просто не играть», – заключает он.

Экономисты исследовательского центра Goldman Sachs Никлас Гарнадт и Филиппо Таддеи посчитали, что в будущем, в рамках программы перевооружения Евросоюза, каждые 100 евро, потраченные на оборону, увеличат совокупный европейский ВВП примерно на 50 евро.

Экономисты рассматривают сценарий, при котором к 2027 году страны Евросоюза увеличит оборонные расходы на 80 млрд евро, что составит примерно 0,5% их совокупного ВВП. В 2024 году страны ЕС уже тратили на оборону 1,8% ВВП, а аналитики Goldman Sachs Research ожидают, что к 2027 году эта доля вырастет до 2,4%. Однако фактический рост может оказаться еще выше. Например, 5 марта агентство Reuters сообщило, что в Германии, крупнейшей экономике Европы, партии, которые рассчитывают сформировать правящую коалицию, заявили о намерении освободить оборонные расходы от бюджетных ограничений и создать инфраструктурный фонд на 500 млрд евро. 

Кроме того, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен представила план перевооружения, который позволит мобилизовать до 800 млрд евро.

Исторически крупнейшие страны Евросоюза обеспечивали себя вооружением преимущественно за счет национальных компаний (во Франции — на 90%, в Германии — 80%, в Италии — на 70%). После снижения доли Европы в мировом производстве вооружений в 2008–2016 годах отрасль сейчас вновь начала расти, и теперь европейские производители готовы развиваться быстрее американских конкурентов, говорится в отчете.

Главный вопрос — за счет каких средств ЕС сможет профинансировать программу перевооружений. Сейчас в Европе действует правило, ограничивающее размер госдолга каждой страны планкой в 60% ВВП и бюджетный дефицит — 3%. Однако в случае «серьезных потрясений для ЕС» возможно временное исключение из этих правил. Урсула фон дер Ляйен уже предложила воспользоваться этим механизмом исключения. Другой вариант финансирования — использование существующих кредитных программ, например, через Европейский стабилизационный механизм или Европейский инвестиционный банк. Или же перераспределение неиспользованных средств программы Next Generation EU, созданной для восстановления экономики ЕС после пандемии. Однако экономисты Goldman Sachs считают, что создание отдельного механизма финансирования оборонных расходов обеспечило бы более стабильные и долгосрочные займы.