Главное в блогах: очищающая рецессия, «базука» ЕС, «черный лебедь» из Китая

Сможет ли тарифная война США оздоровить американскую экономику, задействует ли ЕС против Штатов «базуку», свой инструмент для борьбы с экономическим и торговым принуждением, и что будет, если власти Китая пойдут на серьезную девальвацию — о чем писали экономисты в блогах на этой неделе?     

На фоне растущих опасений инвесторов о предстоящем экономическом кризисе вновь начались разговоры о том, что рецессия может быть полезной или даже «оркестрированной», так как она помогает оздоровлению экономики в долгосрочной перспективе, пишет в своем блоге главный экономист Международного центра права и экономики Брайан Альбрехт. 

Это давняя идея восходит к работам австрийского экономиста Йозефа Шумпетера и его теории «созидательного разрушения«. Согласно гипотезе очищения экономики (cleansing hypothesis), рецессия помогает убрать с рынка неэффективные компании, высвободить трудовые и инвестиционные ресурсы и перенаправить их к более продуктивным компаниям. В итоге это повышает общую производительность экономики после восстановления. 

Однако, пишет Альбрехт, рецессии также могут «загрязнять» экономику, создавая дефицит дешевых денег и рабочих рук и тем самым препятствуя нормальным процессам «созидательного разрушения». Так экономист Гади Барлеви еще в 2002 году показал, что во время спада работники держатся за любое место, даже если оно не соответствует их квалификации или находится в непродуктивной компании. Кроме того, из-за дефицита дешевых кредитов страдают даже самые продуктивные и инновационные фирмы, нуждающиеся в финансировании для роста.

А работа экономистов Люсии Фостер, Шерил Грим и Джона Халтивангера, анализирующая данные по рецессиям с 1980-х по 2011 годы, показала, что в типичных рецессиях до 2007 года наблюдались «очищающие» эффекты. Однако кризис 2008 года был абсолютно другим: темпы перераспределения рабочих мест упали до исторического минимума, а разрыв в росте между высоко- и низкопроизводительными компаниями, напротив, сократился. Это произошло из-за специфики кризиса — в первую очередь, финансового и кредитного шока, который парализовал нормальные экономические механизмы. Даже эффективные компании не могли получить доступ к финансированию, чтобы нанять работников из закрывающихся фирм или расшириться. 

Сейчас же торговая политика США вряд ли приведет к желаемому «очищению» экономики и росту производительности, пишет Альбрехт. Исторические примеры, где наблюдались элементы «очищения», были связаны скорее с реакцией рынка на внешние шоки (как борьба ФРС с высокой инфляцией в 1980-х), а не с целенаправленным вмешательством, искажающим ценовые сигналы и потоки ресурсов в угоду политическим целям.

После того, как США заморозили введение зеркальных пошлин на три месяца, Евросоюз тоже заявил о приостановке ответных мер в отношении американских товаров. Стороны начали переговоры о новых условиях взаимной торговли, но они пока не привели к успеху. Однако если США откажется отменять торговую войну, у Евросоюза есть чем ответить, пишет старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона и бывший член Еврокомиссии Сесилия Мальмстрём. 

В случае обострения торговой войны Евросоюз может применить принципиально новый и мощный Инструмент по борьбе с принуждением (Anti-Coercion Instrument, ACI), который получил неофициальное название «базука ЕС». Принуждением считается ситуация, при которой третья страна пытается оказать давление на ЕС или европейское государство, чтобы они сделали определенный выбор, а в качестве давления эта третья страна применяет меры, влияющие на торговлю и инвестиции. То есть по сути торговая война США — ситуация, идеально подходящая под описание.

Возможные ответные меры ограничат поступление американских товаров и услуг на рынок ЕС, к примеру, они предполагают установление квот и введение лицензий на финансовые услуги и интеллектуальную собственность и запрет для иностранцев на прямые инвестиции. Более того, «базука ЕС» допускает более широкие ограничения доступа к европейскому рынку, когда речь идет о государственных закупках, и более строгие санитарные правила для импортируемых товаров.

Инструмент был разработан после обострения торговых отношений Литвы и Китая. В 2021 году Вильнюс начал укреплять связи с Тайванем, что Пекин расценил как нарушение принципа «единого Китая» и ввел ряд торговых ограничений в отношении Литвы. 

Но пока «базуку ЕС» ни разу не применяли. Чтобы ее задействовать, Еврокомиссия должна провести официальное расследование и установить факт принуждения со стороны конкретной страны. 

Мальмстрём пишет, что ACI — мощный козырь ЕС, способный причинить серьезный ущерб американским компаниям. Но предупреждает, что применение «базуки» может нанести серьезный ущерб самим европейским гражданам и бизнесу, активно использующим американские цифровые услуги. Поэтому разумно держать ACI в резерве, наблюдая за развитием всей торговой повестки американской администрации.

«Но разве не будет иронично, если инструмент, созданный для борьбы с недобросовестной торговлей и принуждением со стороны Китая, впервые будет использован против США», – пишет она. 

После того, как торговая война Китая и США на прошлой неделе достигла накала — пошлины уже находятся на заградительном уровне в 145% для китайских товаров и 125% для американских — курс юаня, как для материковой части, так и офшорный, начал снижаться. Это позволило инвесторам предположить, что китайские власти ослабили жесткий контроль над валютным курсом.  Ослабление валюты для Пекина — один из вариантов повысить привлекательность своего экспорта.

Намеренное ослабление китайской валюты нанесет наиболее существенный риск для мировой финансовой системы, пишет старший научный сотрудник Брукингского института и бывший экономист Международного валютного фонда Робин Брукс. Пока падение юаня к доллару выглядит скромно (менее 0,5% со 2 апреля), но на фоне падающего доллара даже это выглядит как намеренный сигнал Вашингтону.  

Ослабление валюты для Пекина — один из вариантов повысить привлекательность своего экспорта.Опыт прошлых лет показывает, насколько болезненным может быть обесценение юаня. Так, в 2015 году Народный банк Китая провел три последовательные девальвации, в результате которых юань подешевел более чем на 3%. До этого, с 2005 года, курс китайской валюты стабильно укреплялся и вырос к доллару на 33%. Резкая смена курса вызвала настоящую панику: фондовые рынки США, Европы и Латинской Америки обрушились, а инвесторы начали спешно выходить из активов развивающихся стран. В 2018 году, когда администрация Трампа начала первый этап торговой войны против Китая, Пекин вновь задействовал девальвацию юаня. Тогда китайская валюта подешевела на 10%. Сильное падение юаня неизбежно провоцирует распродажу на рынках развивающихся стран, которая затем может распространиться и на развитые экономики, включая США, пишет Брукс. Таким образом, риск существенного обесценения юаня остается главным «черным лебедем» для рынков, отмечает он.

​Barclays прогнозирует, что в 2025 году в случае реализации полного пакета американских пошлин против Китая курс юаня может ослабнуть на 20% от текущих значений.