Терапия и игра в дефицит: что стоит за всемирным помешательством на игрушках Лабубу

Недавний текст в газете The New York Times окончательно придал легитимности массовой истерии вокруг меховых игрушек под названием Лабубу. Отныне это милое помешательство признано официальным трендом. 

Масштабы бедствия в статье расписаны подробно и тщательно — сотни людей в 4:30 утра в пятницу выстраиваются в очередь перед дверями магазина Pop Mart в Лос-Анджелесе, многие со складными стульями и провизией. Покупатели пихаются и падают на пол. Те же, кому не досталось новой игрушки, утешают себя сознанием того, что у них в принципе есть дома шесть предыдущих версий. 

Спрос такой, что в день официального начала продаж из-за наплыва покупателей дают сбой и сайт, и приложение компании. А стоит их восстановить, как немедленно выясняется, что кукол уже разобрали. И все это ради в общем не самых привлекательных внешне меховых игрушек с зубастым оскалом, якобы навеянных нордической мифологией. 

Этими вирусными куклами эксклюзивно торгует китайская сеть по производству игрушек Pop Mart. Впервые их нарисовал для детской книжки гонконгский художник Касин Лун в 2015 году, а четыре года спустя был подписан контракт с Pop Mart на производство меховых изделий. В марте прошлого года Pop Mart открыла точку продаж в лондонском Harrods. И вообще популярность этих игрушек не знает границ. Каждая новая версия Лабубу разлетается в минуты после начала продаж — они стоят около $30, есть и более дорогие коллекционные версии. 

Китайские игрушки вообще демонстрируют отличные показатели продаж, но даже на этом фоне Pop Mart с его неуклонным ростом Bloomberg признал особым явлением рынка, над которым как будто не властны ни торговые войны, ни общая нестабильность. Ее акции торгуются на бирже в Гонконге, с начала года котировки выросли почти на 120%. Выручка компании в 2024-м составила $1,8 млрд, что на 100% больше, чем годом ранее. Из них на Лабубу пришлось $400 млн, то есть примерно пятая часть выручки. 

Лабубу зачастую продаются в так называют «слепых» коробках, что придает дополнительной интриги: покупатель не вполне осознает, что он покупает, и впадает от этого в дикий азарт. Хотя не очень понятно, каких сюрпризов люди в принципе могут ожидать от меховой игрушки. 

Еще Нассим Талеб в «Черном лебеде» описывал, как режиссер Лукино Висконти на репетициях заставлял класть в закрытую коробку настоящие бриллианты, дабы актеры лучше могли вжиться в тех или иных исторических персонажей. Другое дело — где бриллианты, а где эти меховые черти. Ну да времена меняются. 

Массовое помешательство стартовало еще прошлой весной, когда певица и актриса Лиса из южнокорейской группы Blackpink, сыгравшая, в частности, в третьем сезоне «Белого лотоса», выложила в Instagram фото с игрушечным зверьком, привязанным к сумке Louis Vuitton , а потом еще и призналась, что все деньги тратит в магазине Pop Mart. Чуть позже с этими игрушками были замечены певицы Рианна и Дуа Липа. В общем, обычная история хайпа, которая сама по себе не стоит выеденного яйца, как, впрочем, и попытки его объяснить.

Все это напоминает не то какие-то ожившие старые киносценарии, вроде фильма «Гремлины», где фигурирует пушистый зверек магвай (кстати, по сюжету он родом из Китайского квартала), не то начало романа Владимира Набокова «Камера обскура», описывающее возникновение карикатурной морской свинки Чипи, покорившей мир своим рисованным очарованием. 

В пристрастии взрослых людей к детским атрибутам нет ничего исключительного. Например, пианист Святослав Рихтер в советские времена повсюду таскал с собой пластмассового омара, который якобы спасал его от депрессии, и разве что на сцену с ним не выходил. 

Причины сегодняшней страсти к игрушкам, в общем, лежат на поверхности. Да, отчасти в этом просматривается терапевтическая миссия: когда мир катится в тартарары, хочется впасть в детство. 

На Лабубу более всего западают миллениалы и зумеры, тоже уже не дети, но это едва ли можно признать полноценным эскапизмом. Перед нами скорее то, что принято называть новой зрелостью, когда люди в принципе не против повзрослеть, но при этом не отказываются от прерогатив предыдущего возраста. Это некоторая задержка человеческого онтогенеза, которая, в частности, нашла вполне исчерпывающее отражение в концепции неотении, которую в 1884 году сформулировал биолог Юлиус Кольманн. Взрослый человек на всю жизнь сохраняет ряд признаков, присущих ребенку, то есть это не то чтобы вечная молодость, но изрядно растянутая. 

С третьей стороны, перед нами своего рода ролевая игра в дефицит. В мире всеобщей и почти мгновенной доступности товаров, подобная нехватка кажется привлекательной. Нельзя исключать вариант, что людям, которые не имели счастья проживать в социалистических странах (где в самом деле имела место определенная нехватка тех же пластмассовых омаров), в самом факте очереди мерещится что-то сексуально-оргиастическое. 

Спрос на такие увеселения только растет: по данным Global Info Research объем рынка мягких игрушек к 2030 году превзойдет отметку в $17 млрд. 

Сам создатель Лабубу Касин Лун нешуточно прославился, и его выставки теперь проходят по всему миру, от Бангкока до Нью-Йорка. За художника, конечно, можно только порадоваться, но все же хотелось бы отметить, что он не только триумфатор, но и плагиатор. Лун уверяет, что тщательно проверял оригинальность самого имени Лабубу. Но как-то, видимо, упустил из виду некоторые визуальные черты, а именно столь характерный зубастый рот — это вообще-то вчистую слизано у великого покойного художника Мориса Сендака. Сами можете убедиться. 

Сендак, кстати говоря, американец. А на его вольном или невольном копировании теперь зарабатывает художник из Гонконга и компания из Поднебесной. Спрашивается: куда только смотрит нынешний президент США, столь известный своими пылкими торговыми ограничениями?