Главное в блогах: барьер для инвесторов, неочевидные признаки пузырей, вредная помощь

Главный стратег по американскому рынку акций Morgan Stanley Майк Уилсон рассуждает о неприятных открытиях для инвесторов в рынки США, портфельный управляющий Acadian Asset Management Оуэн Ламонт рассказал о том, как легенды и удивительные истории помогают надувать пузырь на крипторынке, а экономист Джон Х. Кохрейн написал о том, почему международная помощь бедным странам — это часто медвежья услуга. 

В марте индекс S&P официально вошел в коррекцию. За текущую неделю он вырос на 0,5%, до 5667 пунктов. 

Главный стратег Morgan Stanley по американским акциям Майк Уилсон в подкасте «Мысли о рынке« рассуждает о том, как именно теперь рынок будет восстанавливаться. 

Первое, что он сообщил — о долгосрочном восстановлении говорить пока рано. Нынешняя коррекция — то есть падение рынка на 10% от пиковых значений — оказалась серьезнее, чем предыдущие, например, в августе прошлого года. Индексы S&P 500, Nasdaq 100 и Russell 1000 опустились ниже 200-дневных скользящих средних. Это важный индикатор, который может свидетельствовать о смене тренда с бычьего на медвежий. 

Ранее, когда индекс приближался к значениям 200-дневной скользящей средней, инвесторы воспринимали это как сигнал к покупкам после откатов. Теперь же он стал барьером, затрудняющим восстановление рынка, поскольку инвесторы могут воспринимать этот уровень как точку для фиксации прибыли. Восстановление после такого технического ущерба займет время, даже если дальнейшего падения не произойдет, считает Уилсон.

Что еще может насторожить инвесторов? В частных беседах они называют пошлины и экономическую политику новой администрации США среди факторов давления на рынок. Но Уилсон считает, что причины падения сейчас более глубокие. Во-первых, акции были переоценены относительно фундаментальных показателей рынка и компаний, во-вторых, ФРС приостановила снижение ставок, в-третьих, наблюдается замедление роста инвестиций в ИИ, а появление DeepSeek усилило давление на рынок. Но еще есть кое-что: президент США Дональд Трамп дал понять, что в краткосрочной перспективе он не рассматривает фондовый рынок как показатель эффективности своей политики. Возможно, именно это больше всего способствовало падению рынка, считает Уилсон.

В долгосрочной перспективе, полагает стратег Morgan Stanley, трансформация экономики, проводимая администрацией Трампа, может оказать положительное влияние на рынки. По его мнению, сейчас американская экономика сильно зависит от государственных стимулов, а ее перенастройка на частный сектор будет выгодна инвесторам. Речь, вероятно, о планах Белого дома сократить госрасходы. Но Уилсон оговаривается, что этот процесс будет сложным и неравномерным. Во второй половине года на рынок могут положительно повлиять факторы снижения налогов и дерегулирования. Однако этот срок слишком далек, чтобы уже сейчас улучшить настроение инвесторов.

Старший вице-президент и портфельный управляющий компании Acadian Asset Management Оуэн Ламонт в своем блоге ищет неочевидные (и очевидные) признаки пузыря на рынке криптовалют.

Наличие институциональных инвесторов вовсе не показатель безопасности актива, напротив, пузыри нуждаются в таких инвесторах, пишет он. Ламонт приводит цитату Чака Принса, генерального директора Citigroup, в июле 2007 года: «Когда музыка остановится, в плане ликвидности все будет сложно. Но пока музыка играет, нужно встать и танцевать. Мы все еще танцуем».

Он предлагает сравнить действия двух крупных компаний на рынке криптовалют. BlackRock стала одной из первых компаний, запустившей ETF на биткоин в январе 2024 года. Vanguard, в отличие от нее, тогда отказалась входить в криптовалютный сектор и не предоставляет своим клиентам возможность покупать крипто-ETF других компаний.

Здесь стоит вспомнить случай 1999 года, когда Vanguard заметила, что клиенты инвестируют в Vanguard Growth Index Fund, неправильно оценивая риски. Vanguard добавила предупреждение в проспект фонда, и, как показало время, это беспокойство было оправдано — к 2001 году этот фонд не только потерял прибыль, но и столкнулся с оттоком средств. Возможно, что из этой истории следует извлечь следующий урок: «иногда туда, куда Vanguard боится идти, дураки бегут первым», формулирует Ламонт.

Другой ключевой признак пузыря, который называет Ламонт, — наплыв новых и неопытных инвесторов. Один из сторонников биткоина, Мэтью Сигел из VanEck, выступил на CNBC в октябре 2024 года и обосновал свою целевую цену в $3 млн за биткоин следующим образом: «на рынок приходят новые покупатели. Каждый день рождаются новые покупатели». В периоды надувания биржевых пузырей мы наблюдаем приток новых участников, что выражается в росте числа новых брокерских счетов. Так было, к примеру, в США в 2021 году, когда на рынок устремились розничные инвесторы, торгующие через приложение Robinhood. Тогда же это привело к резкому росту стоимости «мемных» акций. 

Есть еще один признак или даже предпосылка для появления пузыря — часто они «подпитываются» за счет привлекательных и интригующих историй, которые быстро распространяются среди обычных людей и становятся популярными. 

«Сегодняшняя экономика — это не про заводы и фермы, а про нарративы и внимание. И у криптовалюты самый мощный нарратив», – рассуждает Ламонт.

У криптовалют есть идеальный сюжет: упадок традиционной финансовой системы и коррумпированных банков, лидер с таинственным происхождением (Сатоши Накамото), повстанцы, борющиеся против империи с помощью мистических сил за пределами человеческого понимания (криптография). По сути, у криптовалют тот же сюжет, что и у «Звездных войн», «Дюны» и «Матрицы». Большинство историй со временем теряют привлекательность, но пока мы живем в Биткоин-киновселенной, подытоживает Ламонт.

В 2024 году богатые страны выделили $256 млрд, или 0,4% совокупного ВВП, на международные программы помощи. Основная часть денег — примерно 75% — ушла на развитие экономик бедных стран. 

Если оставить в стороне культурные и гуманитарные инициативы и оценивать эффект именно экономических программ развития, то результаты оказываются разочаровывающими, написал в своем блоге The Grumpy Economist старший научный сотрудник фонда Роуз-Мари и Джека Андерсона в Институте Гувера Джон Х. Кохрейн. За десятилетия усилий эта помощь не привела к устойчивому росту, а, скорее, наоборот закрепила проблему бедности.  

Долларовые вливания дают бедным странам ресурсы для импорта, но не создают условий для развития экспорта. Экономист приводит в пример Малави — одну из беднейших стран мира, где поступающие в страну доллары позволяют закупать товары, в том числе из США. Однако это ведет к росту реального обменного курса, что делает малавийский экспорт менее конкурентоспособным. 

Продовольственная помощь, на первый взгляд, кажется очевидным благом, но постоянная поставка продовольствия разрушает сельское хозяйство, поскольку местные фермеры не могут конкурировать с бесплатными продуктами. «Представьте, что Китай решает облагать своих граждан налогами, чтобы закупать зерно по завышенным ценам (поддерживая китайских фермеров) и отправлять его бесплатно в США. Это неизбежно уничтожило бы американских фермеров», – пишет Кохрейн. Аналогичным образом, если Китай начнет поставлять дешевые электромобили, это подорвет производство в других странах. Запад сопротивляется таким схемам, но одновременно делает то же самое с бедными странами через помощь, пишет Кохрейн.

Данные подтверждают этот тезис: c 2014 по 2024 годы 78 беднейших экономик мира росли медленнее, чем в 1960-х, когда только начиналась практика международной помощи, следует из статьи Economist, на которую опирается Кохрейн. 

Помочь беднейшим государствам западные страны могли бы, покупая их товары. Однако вместо этого они ограничивают экспорт товаров из Африки с помощью пошлин и торговых барьеров. В результате помощь не просто не способствует развитию, но и загоняет бедные страны в зависимость.