Неосязаемая технология: почему развитие ИИ не приведет к взрывному росту экономики

Искусственный интеллект неизбежно окажет серьезное влияние на общество, но не приведет к устойчивому росту производительности и ВВП, считает Адэр Тернер, председатель международной Комиссии по энергетическому переходу. Почему, он объясняет в колонке для Project Syndicate. 

Всем известно, что искусственный интеллект — это мощнейшая технология с огромным экономическим значением. Рост американского фондового рынка отражает не только уверенность в перспективах технологических компаний, но и веру в то, что ИИ приведет к экономическому буму. Одержимое идеей роста правительство Великобритании рассматривает развитие ИИ как приоритетную задачу, а на январском Всемирном экономическом форуме в Давосе все хотели услышать мнение лидеров этой отрасли.

Мы уже проходили через это раньше. В 1960-х годах компьютеры были настолько громоздкими и дорогими, что их могли позволить себе только крупнейшие государственные учреждения и корпорации. Тем не менее страх перед «автоматизацией» был настолько велик, что президент США Линдон Джонсон инициировал расследование угрозы, которую компьютерные технологии якобы представляли для рабочих мест. Однако эта угроза так и не реализовалась. К 1970-м годам не наблюдалось и роста производительности, и опасения утихли.

В 1980-х использование компьютеров в бизнесе и повседневной жизни резко выросло, но к 1990 году, как отметил экономист Роберт Солоу, информационные технологии были «повсюду, кроме статистики производительности». В 2000 году, когда мобильные телефоны, интернет, увеличение мощностей и развитие программного обеспечения обещали новую технологическую революцию, все на Всемирном экономическом форуме стремились услышать мнения лидеров сектора информационных технологий и коммуникаций. Глава Cisco Джон Чемберс предсказывал, что эта отрасль позволит экономике США расти на 5% в год в обозримом будущем, а «интернет составит половину ВВП к 2010 году».

Затем появились большие данные, цифровая экономика, машинное обучение, а теперь и искусственный интеллект. Однако ни одна из этих технологий пока не оказала заметного влияния на среднесрочные темпы экономического роста. 

Можно утверждать, что генеративный ИИ, благодаря своей способности к самообучению, представляет собой нечто большее, чем просто очередной этап технологического развития. Однако есть как минимум две причины, почему он тоже может не проявиться в статистике роста.

Во-первых, значительная и, вероятно, растущая часть экономической активности сводится к игре с нулевой суммой, в которой борьба за конкурентное преимущество не приводит ни к росту экономики, ни к увеличению благосостояния. Например, благодаря базовым поисковым системам, а теперь и сложным языковым моделям, юристы могут анализировать все возможные прецеденты перед тем, как представить свои аргументы. Однако если конкурирующая юридическая фирма делает то же самое, то это будет просто гонка вооружений, не дающая ни одной из сторон устойчивого преимущества.

На протяжении как минимум двух десятилетий эксперты предупреждали, что после сокращения рабочих мест в промышленности следующими на очереди окажутся профессиональные услуги, такие как юриспруденция. Но занятость и зарплаты в коммерческом праве продолжают расти.

Аналогично, маркетинговые отделы могут использовать ИИ для создания все более таргетированной и эффективной рекламы. Однако если конкуренты делают то же самое, конечный потребитель не получает никакой дополнительной пользы, а ВВП не растет.

С другой стороны, ИИ почти наверняка принесет значительные выгоды для человечества, но при этом практически бесплатно. В 2017 году покойный американский экономист Мартин Фелдстайн справедливо отмечал, что десятилетия впечатляющего прогресса в ИТ и коммуникационных технологиях не нашли отражения в статистике роста. К тому моменту смартфоны имели в тысячи раз большую вычислительную мощность и память, чем крупнейшие компьютеры 1960-х годов, позволяя обмениваться данными, хранить информацию, делиться фото и видео в невероятных объемах. Однако доля телекоммуникационного сектора в ВВП практически не изменилась. Фелдстайн заключил, что «низкие темпы роста не отражают поразительных инноваций в здравоохранении, интернет-услугах и видеоконтенте, которые сделали жизнь лучше».

То же самое можно сказать и про AlphaFold — программу на базе ИИ, разработанную Google DeepMind и предсказывающую пространственную структуру белка. Эта технология ускоряет процесс открытия новых лекарств и значительно снижает стоимость исследований. Однако после истечения патентной защиты цена препаратов падает практически до себестоимости, а вклад в ВВП резко сокращается.

Если к 2070 году благодаря ИИ наука откроет лекарство, обеспечивающее каждому человеку 100 лет идеального здоровья, и при этом оно будет производиться на полностью автоматизированных заводах, работающих на дешевой термоядерной энергии, то вклад этого чуда в мировой ВВП будет почти нулевым. Чем мощнее технология, тем быстрее она исчезает из измеряемых экономических показателей.

При этом ИИ обладает огромным потенциалом для усугубления вреда человеческому благополучию, который уже принесли с собой предыдущие поколения сектора ИТ и телекоммуникаций. Технология дипфейков уже привела к резкому росту интернет-мошенничества, а алгоритмы социальных сетей усиливают политическую поляризацию и, вероятно, способствуют росту психических заболеваний среди молодежи, как утверждает социальный психолог Джонатан Хайдт. Однако ни один из этих негативных факторов тоже не отражается в ВВП.

ИИ неизбежно окажет глубокое и, возможно, трансформационное влияние на общество — будь то во благо, во вред или просто как катализатор еще более жесткой конкуренции с нулевой суммой. Но надежда на то, что он приведет к устойчивому росту производительности и ВВП, скорее всего, окажется заблуждением.

Copyright: Project Syndicate, 2025.

www.project-syndicate.org