Кризисы в истории виноделия: какие уроки можно из них вынести

Ни для кого не секрет, что в любой битве есть победители и проигравшие. Я не очень-то верю в ничью, так как зачастую это все равно компромисс. Но зато я верю в то, что из любого кризиса можно выйти как победителем, так и проигравшим. Все зависит от настроя и отношения к ситуации.

Вспомним экономические потрясения последних лет, в частности, кризис 2020–2022 годов, вызванный пандемией COVID-19. Для многих виноделен по всему миру резкое падение туризма, закрытие ресторанов и сбои в логистике стали серьезным ударом: продажи рухнули, и многие винные хозяйства в Италии, Франции и Испании оказались на грани выживания. Никто не понимал, что будет дальше и чем это закончится.

Одновременно с этим нашлись очень предприимчивые виноделы: малые гибкие производители и те, кто успел сделать ставку на онлайн-продажи, локальные рынки и прямую коммуникацию с покупателями. Они решили действовать и в результате вышли из кризиса даже сильнее. В выигрыше оказались и потребители: качественное вино по сниженным ценам, бум винных доставок и виртуальных дегустаций открыли двери в мир вина для новой аудитории.

Возьмем, к примеру, винодельню Champagne Telmont. Находясь в самом сердце Шампани, они, казалось бы, не имели права на резкие повороты, так как регион славится стабильностью, традициями и очень строгими законами, контролирующими процесс производства. Однако в самый разгар пандемии Telmont сделали ставку на устойчивое развитие, заявив об этом во всеуслышание. Они отказались от авиаперевозок, запустили экологичную упаковку, усилили digital-продвижение, и, что особенно важно, привлекли звездного инвестора Леонардо ДиКаприо. В тяжелые времена для индустрии они доказали, что даже в классической Шампани возможно быть смелым и суметь быстро сориентироваться.

Винное хозяйство Ridge Vineyards из Калифорнии в разгар пандемии COVID-19 тоже оказалось в трудной ситуации, но сделало ставку на цифровые коммуникации: его команда организовала онлайн-дегустации, увеличила прямые продажи через винный клуб и начала рассказывать клиентам обо всех этапах винодельческого процесса, увеличивая заинтересованную и лояльную аудиторию. 

Кризис, вызванный пандемией, стал поводом задуматься о том, как можно совместить виноделие с пространством для жизни. В Италии семейные винодельни вроде Castello di Ama в регионе Кьянти решили вложиться в искусство, локальные сообщества, восстановление старых террас. В 2020 году, например, как раз во время пандемии, американская неоконцептуалистка Дженни Хольцер задумала организовать в Castello di Ama проект Per Ama. Хольцер предложила разбить сад в неприметном и неухоженном уголке поместья рядом с виноградником Сан-Лоренцо. Не имея возможности поехать в Италию из-за локдауна, Дженни поручила ландшафтные работы резчику по камню Адаму Полу Хеллеру и команде поместья. Все работы удалось завершить в 2021 году. 

Есть истории и в более отдаленном прошлом. Я уверена, что увлеченные темой виноделия люди, знают, что есть такая тля филлоксера, «уроженка» Северной Америки. В XIX веке она чуть не уничтожила все европейское виноделие. Особенно сильно пострадала Франция. Люди с ужасом смотрели на уничтоженные виноградники и совершенно не понимали, что им дальше делать. Тогда казалось, что это конец. 

Но в итоге французские, итальянские и испанские виноделы начали сотрудничать с британскими, американскими и немецкими учеными, решив, что победить эту напасть можно только совместными усилиями. Виноградари  начали экспериментировать с прививкой европейских лоз на устойчивые к филлоксере американские подвои. Многим эта идея казалась варварской, и самые пессимистично настроенные скептики утверждали, что вина из винограда с привитых лоз уже никогда не будут прежними. Сейчас, спустя добрых полтора века, мы знаем, что именно эта технология спасла виноделие Европы. Получается, что возможность пить бордо и шампань у нас есть благодаря деятельным людям, которые не сдались, стали пробовать и совершили прорыв.

Еще один кризис — это кризис переизбытка вина в Европе в конце 1970-х – 1980-х годах. Тогда из-за перепроизводства, рекордного урожая винограда и неэффективной сельскохозяйственной политики в Европе скопилось слишком много дешевого вина. Его буквально некуда было девать, поэтому вино просто сливали в землю или продавали на дистилляцию. Кризис угрожал не только экономике, но и репутации вина как культурного продукта.

Тогда появилось новое поколение виноделов, решивших поменять политику производства, сделав упор не на количество, а на качество. Так в Испании возродились маленькие хозяйства в Приорате, в Италии — в Ланге (Пьемонт) и Этне (Сицилия), а Франция пережила ренессанс натурального виноделия, благодаря которому натуральные и слегка дикие петнаты стали такими модными. Ирония в том, что из кризиса перепроизводства родилась современная европейская винная идентичность, основанная на индивидуальности, уникальном терруаре и ремесленном качестве.

Теперь переместимся в Калифорнию — один из самых знаменитых винодельческих регионов США. После введения в 1920 году сухого закона почти все винодельни Калифорнии закрылись, а кто-то перепрофилировался, начав производить из винограда не вино, а сок и изюм.

Но были и те, кто не сдался. Например, винодельня Wente Vineyards сделала ход конем, получив специальные лицензии на производство вина для церквей. Так они смогли сохранить не только виноградники, но и винодельческую культуру. После отмены закона в 1933 году именно такие хозяйства стали лидерами зарождения нового калифорнийского виноделия. И уже в 1976 году на знаменитой «Парижской слепой дегустации» вина из США обошли Бордо и Бургундию, что стало сенсацией.

Даже в Грузии, где вино — это часть национальной идентичности, после распада СССР виноделие оказалось в упадке. Все изменилось, когда началось возрождение квеври — производства вина по древней традиции в глиняных амфорах. В результате сегодня грузинские вина можно найти в винных картах лучших ресторанов высокой кухни, а на ум сразу приходит поговорка, о том, что все новое —это хорошо забытое старое. 

Каждый кризис в истории виноделия — это поворотный момент, когда одни опускают руки, а другие начинают строить заново, с нуля. Главный урок, который можно извлечь из каждой из этих историй — чем бы вы ни занимались и как трудно бы вам ни было, всегда найдется выход из ситуации.